и еще про мушкетеров

[way-to-paradise]

"Актеры в гостинице болтали лишнее. Анекдоты рассказывали про вождей. Их поселили в «Ульяновской» гостинице — «коммунистической», где обком, райком обычно останавливался. Там везде были натыканы подслушивающие микрофоны. Вызвали меня в КГБ и говорят:

— Вы знаете, есть проблема с вашими актёрами.

И дают отпечатанные бумаги, в которых описывается, как Боярский изображал Брежнева. Спрашивают:

— Вы понимаете, что значит Генеральный секретарь ЦК?

— Понимаю, — говорю я.

— Но поймите и вы. Они же артисты — обезьяны. Они и меня кривляют. И вообще, если есть какая-то яркая черта в человеке — их не удержишь от пародирования.

— Ну, — говорят. — Хорошо, допустим. А как вы к этому относитесь? — и снова включает магнитофон.

А там Лёва Дуров последними словами кроет Ленина:

«Этот козёл, этот лысый кретин, фашист»... С таким остервенением!

— Ну не любит он Ленина, ну и что? Все равно они патриоты своей Родины, — объясняю я спокойно. — И любят свою страну. Ведь Чехов тоже ругал русский народ. И — ничего.

Разговор был долгим. Я просто на коленях умолял, чтобы хода этой записи не давали. Меня попросили актеров предупредить.

— Знаете, — говорю я в конце концов, потеряв терпение. — Обращайтесь к директору картины, я не воспитатель, а режиссёр.

А они мне: — Вы понимаете, у вас директор картины Бялый. Нас такой воспитатель не устраивает. Он — еврей.

А я отвечаю:

— Я — тоже еврей.

А они мне:

— По нашим сведениям — нет."



"..Потом у меня началась тяжба с авторами сценария. Я переделал полностью первую и третью серии, вторую — процентов на тридцать.
На суде был один из авторов — Ряшенцев, я и представитель ЦТ. Начался суд. Судья спросил:

— Какие у авторов претензии к Юнгвальд-Хиль-кевичу?

— Правовые и финансовые, — ответил истец. Судья с ехидством:

— А товарищ Юнгвальд-Хилькевич не претендует на право авторства, ничего не получал и не интересуется гонораром. В титрах его фамилия не стоит. Ряшенцев был в шоке. Продержав фильм год на полке, мои дорогие соавторы оказались в удивительно глупом положении."

"25 мая, вечером, во Львов, на съёмки фильма «Д'Артаньян и три мушкетера», должны были улететь исполнители двух главных ролей: Вениамин Смехов (Атос) и Лев Дуров (де Тревиль). Но у обоих на вечер были назначены спектакли: Смехов играл злодея Клавдия в «Гамлете», Дуров — злодея Яго в «Отелло». Требовались какие-то экстренные меры, чтобы артисты смогли успеть во Внуково на последний рейс самолета. И меры были приняты: оба актера уговорили своих партнеров по спектаклю чуточку ускорить ход спектакля, а администраторов театра ужать антракт минут на пять. В итоге оба спектакля закончились на 15 минут раньше обычного. Пулей вылетев из своих театров, Смехов и Дуров поймали такси и рванули в аэропорт.

Вот как об этом вспоминает один из участников той гонки — В.Смехов:

Я в отчаянии: не быть мне во Львове, а завтра — все актеры будут в кадре, без меня нельзя, другого дня такого не предвидится, Хилькевич сойдет с ума. И при последних свидетелях из очереди я внезапно и вдохновенно пророчествую: «Слушайте, вы! Запомните мои слова! Скоро выйдет фильм «Три мушкетера». Его полюбит весь советский народ! И когда его все полюбят, я найду ваш дом, приеду к вашим детям и скажу им: дети, хотите знать, кто эта тётка, Баба-яга, которая одна на всю страну мешала снимать ваш любимый фильм? Это ваша мать, дети!» Тетка остолбенела от моей наглости и крика, а я скрылся в момент ее столбняка и вспорхнул по трапу в салон самолета. Команда и пассажиры — наши болельщики. Когда дежурная взошла на проверку, нас нигде не оказалось. Народ секрета не выдал! Самолет взлетел. Мы вышли из своих укрытий: Яго — де Тревиль покинул рубку пилотов, а Клавдий — Атос вышел из гардероба, где задыхался меж синих габардиновых пальто летчиков...»"